Ехать из России, не уехать до конца, часть 1. Как бросить бизнес в Москве и сбежать в Казахстан после объявления мобилизации

Почему перед границей очень хочется повернуть назад и как саратовское солнце побеждает грустные политические новости. Как мужчины уезжали из России после объявления о мобилизации.

Сентябрьская мобилизация в России спровоцировала уже вторую волну эмиграции в 2022 году. Мужчины (в основном) теперь уезжают не только из-за несогласия с действиями властей, но и из-за страха и нежелания воевать и убивать людей. В весенней волне эмигрантов было много фрилансеров, активных путешественников, которые понимали, как жить за границей. В конце сентября россияне уезжали в панике на фоне новостей о повестках и пунктах военкоматов на границах. И проверяя каждый час статистику «прошел / не прошел» в чате «Пограничный контроль». Среди уезжающих было много тех, кто бросал работу, семью, дом и не понимал, как обустраивать быт в новой стране. Главное было — спастись от призыва.

Мы в «Релокатусе» хотим зафиксировать и осмыслить этот личный опыт уже сейчас через серию текстов в разных форматах. Стартуем с серии репортажей (будет три части) из Казахстана от журналиста и бизнесмена в спортивной сфере Марка Т. (имя изменено по просьбе автора). Он не уехал из России в феврале-марте и был морально готов оказаться запертым в стране на несколько лет. Но нежелание участвовать в специальной военной операции вынудило его уехать.

Если вы хотите рассказать свою историю о том, как вы уехали из России в сентябре-октябре, пишите нам в телеграм @smktus. Тем, кто не хочет высказываться открыто, гарантируем анонимность.

Когда началась военная операция в Украине, я остался на родине. Одна из причин — мой билет на самолет из Москвы в Ереван банально аннулировали. Вторая — мой небольшой бизнес, который не хотелось бросать.

За весну и лето он окреп и стал довольно успешным. Также в свободное время я много ездил по стране и проникся природой, людьми и гастрономией до такой степени, что спокойно представлял себя запертым в России без возможности выезжать за границу. Года так на два, пока непосещенные регионы не закончатся.

Частичная мобилизация. Начало

Многое изменилось 21 сентября. Уже с первых дней повестки появлялись как на столах эйчаров на работе, так и в руках консьержей и гаишников. Даже в наш охраняемый жилой комплекс, куда с трудом пускают курьеров, в первый день мобилизации принесли две повестки. Охранник шепотом мне сказал, что остановить «их» он не имел права. Телеграм-канал «Повестки.Москва» каждый час пополнялся тысячами новых подписчиков. И там же сообщали, что молодых людей останавливают в метро, в крайних рядах автомобильных дорог, поликлиниках. В эти тревожные московские будни приходилось ездить только на такси. Желательно — не ниже категории «комфорт+», чтобы не остановили и не задали неудобного вопроса.

У друзей с «инсайдами из Белого дома» тоже не было однозначной информации. Еще совсем недавно они опровергали все новости про мобилизацию. А ее все равно объявили, и приписка «частичная» не успокаивала. Ехать в окопы на Донбасс я не хотел, в тюрьму тоже.

Дальше начались разговоры с близкими. И ровно две точки зрения: подождать и пересидеть или уехать и жить, не оглядываясь. Потому что оглядываться, как показала практика, нужно было везде. Я надеялся, что получится отсидеться. И даже нарисовал себе идиллический план, как уеду на дачу и буду много работать, читать книги и заниматься спортом. Другими словами, развиваться, игнорируя новости, и ждать, когда ситуация наладится. А потом я спокойно, без оглядки смогу вернуться к привычной жизни. Казалось, что это произойдет если не через пару дней, то максимум через неделю.

Однако рано утром 23 сентября меня отрезвило сообщение друга. «Привет! Вечером выезжаем на машине в Казахстан. Надо срочно вывозить старшего брата с военным билетом (офицера запаса — прим. автора), в машине есть одно место. Пора!». Действительно пора, ведь я последние дни только и думал что об отъезде, искал повод, а тут, когда желание почти окрепло, нужен был толчок. И я его получил! Тем более, друзья у меня веселые и активные, в поездке точно не будет грустно. Все это воспринималось как очередная классная поездка на выходные в хорошей компании.

Так что на адреналине (по крайней мере, так я потом описывал свое состояние) я собрал вещи в чемодан. И тогда же поймал себя на мысли: «В такой ситуации с собой берешь самое нужное и любимое — это и есть естественный отбор». Так что в Казахстан со мной поехали теплая кофта с модным патчем на рукаве, носки с поднимающим настроение принтом и плавки на случай купаний или походов в баню.

Норвегия, Грузия, Монголия? Нет, все-таки Казахстан

Самым аристократичным вариантом ухода казался северный — через Мурманск, с отблесками северного сияния (и обязательными сторис с зеленым отливом) и продолжением пути в норвежском городе Киркенес, где на площади Руаля Амундсена стоит памятник солдатам Красной армии. А в одном из домиков отправляют в трансовое музыкальное путешествие. Там живет один из королей жанра Эрьян Нильсен. Из плюсов — моментальное попадание в Европу, мобильность благодаря местному аэропорту и небольшие очереди на границе. Из минусов — это очень дорогая страна, и для въезда нужна шенгенская виза.

Грузия, Верхний Ларс, пересечение границы на электросамокате — вариант самый мифологический. КПП, обросший легендами: обмен машины на велосипед, строительство палаток из полиэтилена, полицейские кордоны, ожидание сутками в 30-километровой очереди или подсаживание в машину на границе за десятки тысяч рублей. Кто-то в Осетии на этой очереди за неделю заработал миллионы.

Монголия — экзотика от безысходности, бесконечная степь и сложная в плане логистики страна. С одной стороны — Россия, с другой — закрытый уже два с половиной года Китай и дорогие рейсы в несколько стран. Оставаться в Монголии, кажется, россияне не спешат, хотя власти страны и обещали выдавать всем вид на жительство.

А вот Казахстан — вариант более-менее доступный и логичный. Страна с сетью аэропортов и мощными авиалиниями. «Эйр Астана», например, на обед предлагает пиво, а есть еще их дочка-лоукостер Fly Arystan. В плане коворкингов и тусовок — не Грузия или Армения, зато доступная и близкая территория для очень большой части россиян с Поволжья, Урала, Сибири. Казахстан сухопутно граничит с Россией на протяжении 7500 километров, и въехать в страну можно через 20 автомобильных КПП, тогда как в Грузию — ровно через один.

Мы выбрали «народный» Казахстан и стояли с народом три дня и две ночи. Не подозревая, что нас ждет за границей и когда мы в следующий раз сможем сходить в душ. Это, к слову, оказалось очень актуальной проблемой.

Русский автомобильный исход

Вечером я сел в машину к друзьям, с которыми ранее мы встречались исключительно по приятным поводам. Мы забили в навигаторе «Саратов» и выехали из Москвы. Разговоры, шутки и веселые споры задвинули всю ту тревогу и панику, которая творилась в чатах из-за возможного закрытия границ.

Массовый отъезд россиян после мобилизации, в том числе и наше путешествие, оценивались не иначе, как русский исход. Так, видимо, выражалось уважение той грустной традиции, когда народ массово покидал страну. Сначала белогвардейцы после революции и дальнейшего подавления их движения. Затем интеллигенция, уплывшая из советской России на «философском пароходе». Несогласные с политикой компартии в поздние советские времена. И уже наши современники — Борис Акунин, Михаил Ходорковский и эмигранты мартовской волны — Кантемир Балагов, Юрий Дудь, Максим Галкин.

На самом же деле у нас, бегунов из 2022 года, было одно большое преимущество над теми, кто делал это век назад в светлой военной форме. И даже над Лермонтовым, который прощался со страной строками про немытую Россию. Некоторые из современных эмигрантов в сердцах тоже могут иногда повторить за поэтом. Да, мы уходили вынужденно и по схожим причинам. Но всё же имели какое-то время на сборы и подзарядку электронных часов: штыки красноармейцев не упирались нам в спину.

Поехали мы на машине, а не самолете по нескольким причинам. Во-первых, можно было стартовать здесь и сейчас. Во-вторых, спрос на любые билеты за границу сильно превышал предложение, и из-за этого было сложно найти что-то дешевле 50 000 рублей даже в соседний и близкий Казахстан. Цены в 150 000 и выше на авиасейлсе через несколько дней мониторинга перестали удивлять. А в какой-то момент даже и такие дорогие билеты закончились. И в чатах стали появляться предложения скидываться на частные бизнес-джеты.

В-третьих, аэропорты пугали тем же, чем и московские улицы. Повестки, полиция, спецслужбы, пристрастные допросы — всего этого хотелось миновать. Как и обоснований, почему ты купил билет в отпуск прямо сейчас и за 100 тысяч рублей. Врать, да еще и на границе, совсем не хотелось. Почему-то казалось, что по земле все будет проще.

«Сытая» эмиграция

Еще одно отличие от предков — уезжать некоторые из нас могли относительно «сытыми». Конечно, оставлять любимых людей, любимое дело и любимые места — грустно, неловко и больно. Когда утром ты шел на тренировку, прощался с тренером до пятницы, а в четверг делился с ним деталями маршрута до приграничного КПП — это совсем не мягкое прощание с родиной.

И всё же ехать при определенном раскладе можно было позитивно. На своей непроданной в спешке машине, с оставленной доверенностью на продажу квартиры (пока без рисков национализации), компьютером для удаленной работы, опытом заграничных приключений плюс запаской из пары иностранных языков, криптокошельком, картой «Мир» и знаниями об инвестициях. А также с овощами, вареной картошкой, сыром и колбасой, мясными ежиками, отбивными с красным перцем и сладостями, заботливо завернутыми в фольгу и приготовленными мамой Ирой.

Очевидно, что даже такие «сытые» машины ехали в неизвестность. Побросав домашних котов и бизнесы, шарф любимой команды и коллекцию открыток, которую в ближайшие месяцы можно будет пополнить. Со слезами. В постоянных созвонах с близкими. И все же — на недоступных для тех, кто едет на последние сбережения, мощностях. А таких было много: люди бросали работы водителей, учителей и врачей, срывались в Казахстан без каких-либо банковских карт и с парой тысяч рублей в кармане.

Сытые воспринимали дорогу как путешествие. Как внеплановый отпуск в пикантно экстремальных условиях. С долгой, но компанейской дорогой, когда можно болтать о том, что гложет, и нонстопом слушать байки друг друга. Часами разгонять шутки и устанавливать правила: кто когда садится за руль и отвечает за музыку, когда вынужденная остановка, какой ящичек с едой открыть в первую очередь. Полагаю, так проявилась защитная реакция психики.

И мы с удовольствием так обманывались. И вообще этого не стеснялись. Вдали от границы легче думалось, что мы едем не в непонятный (в плане перспектив) Казахстан, а в абсолютно понятный Саратов. Поглядеть на Волгу, повеселиться и зарядиться новыми знаниями в пути. Мы вот узнали, что ранним утром субботы в Тамбове укутанные в осенние куртки жители встают в длинные очереди за свежим мясом. Семь утра — а все уже на рынке выходного дня!

Веселые разговоры с продавщицей кофе и хот-догов, ироничное прочтение придорожных вывесок (все эти «райские» турбазы и пышечки), остановка в центре уездного города Z для дежурного фото, беляши на трассе и выпрыгивающие из фур пузатые дальнобои — все это такие приятные мелочи автомобильного путешествия. Вроде классический набор для поездок по России. Но всё же не такой размеренный, как обычно. Фото города — реактивное и чаще всего через окно. Местные настойки? Лучше водичку. А телефон, подключенный к аудиосистеме в машине, вдруг заиграл «Еду по России, не доеду до конца. Где панелька моего отца».

Россия

Ночью мы остановились на заправке где-то в Тамбовской области. Заправщик из Дагестана, только услышав стук в дверь своей избушки, сразу оторвал голову от подушки и пошел меня рассчитывать. Он параллельно смотрел бой в ММА кого-то из своих земляков. На территории стояла его машина с номером региона 05 (Республика Дагестан — прим. «Самокатуса»). Лежали доски и строительные материалы, которые намекали, что заправка разрастается. Что скоро вместо домика с кроватью появится полноценная станция с вендинговым аппаратом вместо чайника. А уличный туалет станет как минимум безопасным: чтобы до него добраться, мне пришлось идти по протянутой над ямой доске. Опасно, но романтично. Еще и под ночным дождем.

Всё строится, даже в такой глуши. Люди открывают придорожный бизнес и завлекают проезжающих горячей едой и ночлегом. Несмотря на два ковидных года с ограничениями и ужесточение законов, Россия улучшалась и развивалась, часто без помощи властей. А скорее — вопреки. Нас окружали классные люди, которые запускали бизнесы, открывали хорошие рестораны и арт-пространства. И это происходило не только в Москве, но и по всей стране, как минимум, в городах-миллионниках. Всё это больно бросать.

На парковке одного из кафе мы встретили желтую «семерку» с подозрительно подвижными передними колесами. Компания друзей из Королева прокачала свою тачку и впятером двинула на ней в Казахстан. Багажник с небольшими городскими рюкзаками, пассажир в неудобных для путешествий «мартинсах» на ногах — ребята явно уезжали в спешке и не совсем понимали, куда едут. И потому рассуждали: «Сутки не спали, так что переночуем где-то перед границей и встанем в очередь». Надеюсь, от этой идеи они отказались и не потеряли лишние дни в очереди. Потому что с каждым днем на популярных пунктах пропуска с Казахстаном очередь на границе увеличивалась. И уже через двое с половиной суток вереница из машин растянулась на десятки километров.

Дагестанский любитель единоборств, подмосковные модники, радушные продавцы выпечки. Всё это в моем понимании и есть Россия 2022 года. Пестрая, растущая, заботливая — но почему-то уходящая. Что вообще происходит? Нам точно надо в Казахстан?

Когда очень хочется повернуть домой

Рассвет. Мы уже полдня в дороге. До приграничной очереди остается несколько часов. Пересекаем Волгу в районе Саратова. Легкое похмелье после короткого сна на автомобильном сиденье. Заполненный утренним светом салон. Знаменитые русские виды, которые без цитаты Гоголя про Русь просто не воспринимаются. И вот — в голову лезет миллион вопросов. А тут еще эти жизнеутверждающие песни на местном радио и встречающиеся по дороге мужики в камуфляжных костюмах — необходимых для рыбацких походов, а не для того, что нельзя называть.

Может, слишком сильно паникуем?

Может, в Саратов с ночевкой, прогулками и культурной программой? Посмотрим, как будет развиваться ситуация, и спокойно примем решение?

Может, читаем один лишь негатив, забывая о главном?

Может, обратно домой? Проедем через Самару, прогуляемся по набережной, выпьем «Жигулевского» в баре «Турбаза Ветерок», и как будто бы мы просто съездили с друзьями в небольшое путешествие?

Сборы, прощание с родными, первые часы пути прошли на одном лишь адреналине. А ближе к границе мы более-менее пришли в себя, начали осознавать происходящее. Проснулась ностальгия, чистая любовь к родине и стокгольмские нотки — что все хорошие и всё будет хорошо.

Мы держимся и вместо разворота в обратную от границы сторону встаем в хвост пробки. Вместе с машинами с кыргызстанскими и узбекистанскими номерами, но, конечно, в большинстве своем с российскими. Яндекс показывает — пять километров до границы (на первый взгляд — очень ободряюще). С ностальгией и страхом, что все это навсегда, и с новым неизведанным чувством: страдания из-за того, что ты, человек с конкретным именем и фамилией, хочешь уехать из страны как можно скорее. И как можно дальше. Это страшное чувство будет сопровождать нас до конца «путешествия» без обратного билета.